Заговор 20 июля 1944 года. Операция «Валькирия»

Когда смотришь со стороны на Германию во второй мировой войне, то невольно возникает впечатление, что все немцы как один поддерживали курс и решения нацистов, горячо приветствовали Гитлера и разделяли идеи национал-социализма. Однако это вовсе не так. Даже при этом тоталитарном режиме, строго контролирующем общество, с самого начала, ещё в предвоенные годы, были те, кто не соглашался с нацистами и не приветствовал их идеи, кто шёл наперекор и пытался поднять мятеж, сместить или уничтожить фюрера. Подобные заговоры жестоко подавлялись ещё в зародыше, многие попытки убийства Гитлера не удалось осуществить по вине различных обстоятельств, случайностей. Наиболее близко к осуществлению плана государственного переворота подошли оппозиционеры, объединяемые историками в так называемую «группу Гёрделера-Бека». 20 июля 1944 года они совершили попытку убийства Гитлера и захвата власти. Этот заговор стал наиболее известным в истории второй мировой войны, он также получил название «Операция «Валькирия»».

Первая оппозиция

На самом деле оппозиция начала формироваться не в 44-ом году, а намного раньше. Большинство исследований называет в качестве точки отсчёта 37-38-ой годы. Наиболее активно оппозиционеры проявили себя в связи с агрессией Германии по отношению к Чехословакии. Однако цели оппозиции были не такими благородными, как можно было бы подумать. Ряд генералов в то время опасались, что действия Гитлера повлекут большую войну с западными странами, что Англия и Франция вступятся за Чехословакию и воспрепятствуют разделу её территории. Заговорщики, в числе которых тогда были бывший начальник генерального штаба сухопутных войск Бек, сменивший его Гальдер, бывший имперский комиссар по контролю над ценами Гёрделер, командующий берлинским военным округом Витцлебен, начальник берлинской полиции Гельдорф, начальник военной разведки и контрразведки Канарис, начальник главного управления криминальной полиции Небе, сотрудник разведки Гизевиус пытались тайком наладить связь с западом, посылая к ним своих представителей. Германская оппозиция рассчитывала, что в случае, если Англия и Франция при поддержке США решительно выступят против агрессии Гитлера, им удастся воспользоваться своим авторитетом среди солдат и сместить фюрера, осуществить переворот, убедив немцев в том, что Гитлер ведёт их в пропасть. Однако Невилл Чемберлен, занимавший в то время пост премьер-министра Великобритании, предпочитал не портить отношения с нацистскими главарями, делая всё, чтобы избежать войны. Он пошёл по пути «умиротворения» агрессора, допустив раздел Чехословакии и даже поддержав это решение. Гитлер в ту пору уверял, что Судеты являются его последним территориальным притязанием в Европе, и Чемберлен был рад поверить в это. В результате поражённым оппозиционерам не оставалось ничего другого, как отложить осуществление своего плана и затаиться. К тому же, по-видимому, многие из них считали, что можно и потерпеть пока Гитлера, если его действия не повлекут немедленных последствий и удастся избежать глобальной войны. Для его свержения предполагалось найти более удобный момент, когда его авторитет будет поколеблен какими-либо серьёзными поражениями, неудачами. Пока же в Германии Гитлера встречали как триумфатора, а значит, переворот было осуществить крайне сложно. Однако от этой идеи не отказывались, несмотря на угрожавшую оппозиции опасность — фюрер был крайне подозрителен и при неудачах в войне готов был всюду видеть предательство, обвиняя во всём своих генералов.

Влияние поражений на Восточном фронте

Заговорщики активизировались во время поражений на Восточном фронте, было осуществлено несколько попыток убийства Гитлера, однако все они не удались. Наиболее решительно оппозиционеры стали действовать, когда стало понятно, что позорное поражение Германии в войне — это лишь вопрос времени. В 1943 году это понимали, кажется, все, кроме самого Гитлера, мнившего себя великим стратегом, которому судьбой уготовано привести свою страну к победе и славе. Приход в ряды заговорщиков полковника Хеннинга фон Трескова и графа Клауса фон Штауффенберга, наиболее решительных участников заговора, подтолкнул оппозицию к более продуманным и смелым действиям. До 1943 года многие идеологи заговора были против убийства Гитлера, объясняя это различными причинами, моральными, религиозными, политическими, его хотели лишь отстранить или взять в плен, арестовать, однако после страшнейшей Сталинградской битвы, поразившей своей жестокостью, суровостью, количеством бессмысленных жертв, большинство заговорщиков вынуждено было согласиться, что нацистского лидера необходимо во что бы то ни стало устранить. И в 1943 году совершается попытка взорвать фюрера. В марте Гитлер лично посещает штаб немецких войск под Смоленском, чтобы на месте ознакомиться с обстановкой. Этим решили воспользоваться заговорщики. Полковник Тресков, которому доставили портативную мину замедленного действия, вначале хотел подложить мину в машину Гитлера, однако она слишком хорошо охранялась. Тогда он придумал оригинальное решение. Тресков попросил одного из адъютантов Гитлера взять с собой в самолёт пакет, в котором находилась «пара бутылок коньяку» для его друга генерала Штифа, работавшего в главной ставке. Адъютант ничего не заподозрил и пронёс пакет на борт. Самолёт с фюрером улетел, однако через какое-то время напряжённого ожидания заговорщики узнали, что он благополучно приземлился в Растенбурге. Бомба не взорвалась, как предполагают, из-за пониженной температуры воздуха при полёте. Шлабрендорфу, адъютанту Трескова, удалось, срочно прилетев на место, незаметно забрать несработавшую бомбу. После этого было совершено ещё несколько попыток покушения, но все они не удавались по самым нелепым и странным причинам, так что казалось, будто Гитлера оберегает сама судьба или бог, во что он сам, кстати, всецело верил.

Операция «Валькирия»

Уже давно командование вермахта разработало тайный план на случай внутренней опасности, которая могла возникнуть как в случае высадки парашютного десанта, так и по причине внутренних волнений, попытки переворота. План этот и получил название «операция Валькирия». Заговорщики, давно искавшие надёжный способ перехватить власть, решили действовать «на виду», почти не скрываясь, воспользовавшись для этого уже существовавшим на тот момент планом в своих целях, слегка изменив его. Они хотели представить всё так, как будто это лидеры партии предали фюрера и убили его, в связи с чем вводится в действие «Валькирия». Суть операции состояла в том, чтобы с помощью сил Резервной армии захватить и изолировать нацистов, передав власть военным, возглавить которых и должны были генералы, участвовавшие в заговоре. С этой целью были привлечены лица, ответственные за проведение операции «Валькирия» и стоявшие во главе армии резерва. План, нужно признать, был довольно умным в теории, но на практике сработал вовсе не так хорошо, к причинам чего мы обратимся чуть ниже.

Убить Гитлера должен был полковник граф Клаус фон Штауффенберг, герой войны, служивший под началом Роммеля в Африке и серьёзно пострадавший в результате бомбардировки (он потерял глаз, правую руку и два пальца левой руки). Он и стал главной, знаковой фигурой заговора, наиболее известным противником Гитлера, хотя на самом деле заговор он не возглавлял и не был главным идеологом, вдохновителем. Штауффенберг был уважаемым человеком, которому, пожалуй, доверяли и фюрер, и его окружение. Так, генерал Шмундт, главный адъютант Гитлера, сам предложил сделать Штауффенберга начальником штаба армии резерва. Да и Гитлер, как утверждает Альберт Шпеер, рейхсминистр вооружения, в своей книге, просил его как можно теснее сотрудничать со Штауффенбергом и во всём ему доверять.

Схема расположения ставки Гитлера в Растенбурге 20 июля 1944 года

Вначале Штауффенберг хотел застрелить Гитлера, однако из-за того, что у графа не было одной руки, а вторая была повреждена, было решено остановиться на мине. Заговорщики уже раздобыли диверсионные мины замедленного действия, подобные той, что использовалась Тресковом при прошлом покушении. Штауффенберг, получив мину, с этого времени всегда таскал её с собой в портфеле, ища случая, когда Гитлер, Гиммлер и Геринг будут вместе на совещании, чтобы разом избавиться от всех самых опасных противников, способных претендовать на власть. Заговорщики в это время боялись, что в случае смерти одного фюрера его место просто займёт Гиммлер, считавшийся его официальным заместителем и преемником. Однако так и не удалось поймать их всех в одном месте, Геринг и Гиммлер, возможно, были осведомлены о готовящемся заговоре и чаще не появлялись на общих совещаниях. Тогда было решено действовать, даже если придётся убить лишь одного Гитлера.

17 июля был выписан ордер на арест Гёрделера, о чём заговорщиков заранее предупредил Небе, глава уголовной полиции. Гёрделер вынужден был скрываться, но после начала действия плана «Валькирия» он должен был снова появиться в Берлине уже в качестве предводителя мятежников, а затем и в качестве главы нового правительства. Заговорщики понимали, что дальше медлить нельзя, что в любой момент их могут разоблачить и арестовать, и искали удобного случая, чтобы осуществить свой план.

20 июля 1944 года

20 июля 1944 года в штабе Гитлера в Растенбурге, в Восточной Пруссии, должно было пройти совещание военачальников. Эту дату оппозиционеры и сделали окончательной для исполнения своего плана. Штауффенберг также должен был присутствовать на совещании и выступать с докладом, касающимся привлечения дополнительных подразделений солдат из запаса для войны на Востоке. В этот день с самого начала всё шло не совсем так, как хотелось, снова в дело вмешался ряд случайностей. Совещание было назначено на 13 часов, однако, как выяснилось, из-за приезда Муссолини время встречи в последний момент перенесли. Совещание началось в 12:30, и выступавших попросили сократить свои доклады. Штауффенберг, готовясь к встрече, попросил разрешения переодеться в одной из комнат, где он вместе со своим помощником Вернером фон Хефтеном должен был снарядить и активировать две бомбы. Однако из-за того, что в комнату вошли, им пришлось отказаться от второй из них, которую они не успели подготовить. Они посчитали, что и мощности одной мины будет вполне достаточно.

Сыграло роль ещё и другое обстоятельство. Из-за жаркой погоды совещание проходило вместо подземного укреплённого бункера, где мощность взрыва и ущерб от взрывной волны был бы больше (а заговорщики планировали покушение, рассчитывая именно на это), в более лёгком помещении, обычном бараке, окна и двери в котором были открыты настежь (Гитлер во время совещания стоял вначале возле окна). Штауффенберг вошёл в помещение и поставил портфель с бомбой под тяжёлый дубовый стол, на котором была расстелена карта, прислонив его к перекладине, расположив при этом бомбу так, чтобы она оказалась как можно ближе к Гитлеру. Ему позвонили в штаб из Берлина, как и было условлено, и он, ссылаясь на срочный звонок, вышел из помещения, а затем и вовсе покинул здание. Пока он искал машину во дворе штаба, он увидел сильный взрыв, насквозь пробивший здание и даже выбросивший одного из участников совещания из окна. Будучи уверенным в том, что фюрер при таком мощном взрыве просто не мог выжить, Штауффенберг благополучно покинул «Волчье логово», по пути избавившись от второй бомбы, и вылетел в Берлин. Три часа, пока он находился в воздухе, он вынужден был бездействовать.

Хотя Штауффенберг мог бы поклясться, что Гитлер убит, он заблуждался. А произошло следующее: после того, как Штауффенберг разместил бомбу и вышел, полковник Брандт, стоявший недалеко от него, наклоняясь над картой, натолкнулся ногой на портфель, и тот упал. Чтобы портфель ему не мешался, Брандт переставил его по другую сторону массивной тумбы, подальше от Гитлера. Конечно же, он и понятия не имел, что в толстом портфеле находится бомба, и действовал несознательно. Взрыв, который мог бы иметь большие последствия в бетонном бункере, здесь был ослаблен тяжёлым столом, который при этом разлетелся на куски, а взрывная волна была погашена из-за открытых окон и дверей. Гитлер в момент взрыва находился прямо над столом, согнувшись над ним, чтобы лучше рассмотреть карту (он был близорук). Одна его рука лежала на столе. При взрыве погибло несколько человек, среди них полковник Брандт. Гитлер же получил лёгкие ранения, ожог ноги, ему повредило барабанные перепонки, на время он был контужен и оглушён. Он стоял в разорванной в клочья одежде, обгоревший, с почерневшим лицом, дрожащей челюстью, однако, как сказали обследовавшие его врачи, все ранения были лёгкими. В первый момент в штабе даже не поняли, что случилось и как нужно реагировать. Штауффенберга вначале никто не подозревал, именно благодаря этому ему удалось улизнуть из Вольфшанце, однако вскоре многие вспомнили, что он вёл себя в этот день как-то странно, было замечено его отсутствие, и Штауффенберга стали искать.

Помещение, в котором происходило совещание 20 июля 1944 г.
после взрыва

Генерал-лейтенант Фельгибель, начальник войск связи, участвовавший в заговоре и находившийся в штабе Гитлера, по плану должен был сообщить заговорщикам в Берлине об удавшемся взрыве и уничтожить узел связи, чтобы никто из штаба не мог связаться с Берлином и отдать какие-либо распоряжения. Первую часть своей работы он выполнил, а вот связь не уничтожил. Неизвестно точно, почему он так поступил. Возможно, он вскоре узнал, что Гитлер жив, или же просто решил не рисковать и попытаться спасти собственную жизнь, не навлекая на себя дополнительные подозрения. Однако это обстоятельство серьёзно повлияло на ход всей операции, спутав планы мятежников. Это была одна из самых больших ошибок, сделанных ими.

Путч «забуксовал» уже в самом начале. Заговорщики с нетерпением и тревогой ожидали этого дня и часа, многие из них не спали ночью, однако когда пришло время решительных действий, они проявили непростительную робость и медлительность. Так, пока Штауффенберг, уверенный в своём успехе, добирался до Берлина, на Бендлерштрассе, где располагалась военное руководство рейха и где сидели путчисты, бездействовали, не зная, что предпринять и тратя бесценное время на бесплодные споры. Некоторые заговорщики решили отказаться от плана уже в самом начале. Так, генерал-полковник Фромм, который знал о заговоре и должен был его поддержать, в нужный момент отказался действовать и засомневался. Ольбрихт передал ему, что Гитлер убит и нужно отдавать приказ о начале операции «Валькирия», однако Фромм пожелал лично связаться со штабом Гитлера и получить подтверждение. К удивлению и Ольбрихта, и Фромма, трубку взяли сразу же — связь со штабом не была оборвана, как предполагалось. К телефону подошёл генерал Кейтель. Фромм поинтересовался у него, что происходит, на что получил ответ, что на Гитлера было совершено покушение, однако он остался жив. В то же время Кейтель спросил у Фромма, где сейчас находится полковник Штауффенберг, которому он хотел задать кое-какие вопросы. Из разговора Фромм понял, что в штабе догадались, что его люди вовлечены в заговор, и наотрез отказался приводить в действие «Валькирию». В это время в здании управления полицией Берлина Гизевиус ожидал указаний от Ольбрихта, однако тот всё медлил.

Схема расположения участников совещания 20 июля 1944 г.

Действовать начали лишь в 16 часов, когда Штауффенберг прибыл в Берлин и связался с военным министерством. Фромма, решившего отмежеваться от заговорщиков, арестовали и заперли в кабинете, оставив ему при этом телефон. Отдали наконец-то приказания о начале «Валькирии», однако в это же время из штаба Гитлера поступали распоряжения, отменявшие их команды. В штабе Гитлера не сразу поняли масштаб заговора, решив поначалу, что Штауффенберг действовал самостоятельно, у заговорщиков было время, чтобы привести все силы в движение, однако они его упустили. В большинстве военных округов приказы, поступавшие с Бенлерштрассе, выполнять не спешили. Лишь некоторые радиовышки были захвачены, но вещание в них не прекращалось. Как ни странно, наиболее решительные действия были предприняты в Париже, где генерал Штюльпнагель арестовал множество эсэсовцев, в других же местах командующие, даже знавшие о заговоре, предпочли ничего не предпринимать, тем более что вскоре начало распространяться радиосообщение о том, что Гитлер на самом деле жив, опровергающее приказы, поступающие из Берлина. Заговорщики совершенно не учли силу информации и радиосвязи, не догадались сразу же использовать все средства для того, чтобы распространять свои призывы к мятежу. Наверное, отчасти это связано с тем, что они выступали не против фашизма в целом, не за борьбу с самим режимом, а лишь против Гитлера, желая установить в стране военную диктатуру, что вряд ли могло найти поддержку в народной среде, у обычных людей, к которым они и не обратились.

В Берлине охранным батальоном, исполнявшим план «Валькирия», командовал майор Ремер, ярый сторонник нацизма и поклонник Гитлера. Приказ захватить и изолировать нацистское руководство вызвал у него недоумение. В это время в имперской канцелярии вместе с Геббельсом находился Альберт Шпеер, который в своих воспоминаниях описал это событие. Геббельс, почувствовав, что Ремер сомневается в том, как нужно правильно поступить, переговорил с ним, воззвав к его чести и напомнив о верности национал-социализму. Он рассказал майору, что Гитлер на самом деле жив, а затем позвонил в «Волчье логово» и передал трубку Ремеру, чтобы тот сам переговорил с фюрером. После этого Ремер вместе со своими войсками сразу же перешёл на сторону Геббельса и оцепил Бендлерштрассе, что заговорщики вначале приняли за исполнение их собственного приказа. Фромма вскоре освободили, а находящихся в здании заговорщиков арестовали. Из них всех пытался сопротивляться, кажется, лишь один Штауффенберг, однако был ранен в руку и обезоружен.

Освобождённый Фромм, понимая, что он и сам вскоре попадёт под подозрение, решил, не дожидаясь расследования и указаний сверху, вынести приговор и избавиться от главарей путча, чтобы замести таким образом следы. Полковник Бек попросил у него пистолет и попытался застрелиться, однако лишь ранил себя. Затем он выстрелил ещё раз, и опять ему не удалось покончить с жизнью. Тогда его застрелил один из солдат Фромма, то ли сжалившись над ним, то ли по приказу начальника. Фромм тут же приговорил заговорщиков к смертной казни, их вывели во двор и расстреляли при свете фар грузовика. После этого Фромм отправил телеграмму Гитлеру, в которой рассказал о том, что он сам наказал заговорщиков. Также он связался с оккупированным Парижем и отдал распоряжение отпустить задержанных членов СС. Впрочем, предательство лишь ненадолго отсрочило смерть Фромма, он всё равно был осуждён и казнён, как и остальные.

Суд и расправа над заговорщиками

Гитлер, давно недолюбливавший своих генералов и винивший их во всех неудачах войны, после покушения жестоко покарал всех, кто был замешан в заговоре. То, что ему удалось в очередной раз уцелеть, он воспринял как указание свыше, что ему суждено одержать победу и привести Германию к славе и процветанию. Гитлер после этих событий выступил перед своими соратниками и заверил их, что теперь, когда заговор наконец-то раскрыт и подавлен, а все предатели уничтожены, они смогут наконец-то победить, ведь именно эти люди, по его мнению, виноваты во всех поражениях. В то время он сумел даже заразить своей уверенностью некоторых скептиков, многие искренне были в ужасе от мятежников, т.к. в тех обстоятельствах всё более усиливавшегося кризиса в Германии подобный мятеж был губителен для страны.

Гёрделер, который должен был стать руководителем заговора, 20 июля в военном министерстве на Бендлерштрассе так и не появился, заняв выжидательную позицию. Когда он увидел, что мятеж обречён, он сбежал с фальшивыми документами, однако был узнан и пойман. В заключении он показал свою слабохарактерность, повёл себя трусливо и с готовностью выдал других участников заговора. Несмотря на раскаяние, проявленное им, и сотрудничество со следствием, отказ от прежних идей, он был повешен вместе с другими заговорщиками.

Аресты и обыски начались уже 21 июля, а 7-8 августа проходили суды над подозреваемыми. Причём арестовывали не только людей, которые действительно были как-то причастны к этим событиям, нацисты и просто сводили старые счёты, хватая и тех, кто вообще был никак не связан с заговором. Репрессиям подверглись и их родственники, а детей отдавали в приюты под чужими фамилиями, родителей же ссылали в концлагеря. Дела рассматривались «Народным трибуналом», составленным из наиболее преданных делу нацизма и лично Гитлеру судей. Приговоры, которые были почти для всех одинаково безжалостными, приводились в исполнение в тюрьмах в тот же день. Заговорщиков вешали, кроме того, над ними издевались как на самом суде, так и во время казни. Заседания и расправа над мятежниками снимались на видеоплёнку, причём путчистов пытались запечатлеть в наиболее невыгодном свете, униженными, грязными, слабыми, забитыми, а записи потом показывались для всех желающих и нежелающих для «поднятия боевого духа» по всей стране.

После 20 июля в Германии было казнено 4980 человек и не менее 10 тысяч заключено в лагеря. Только по данным гестапо было репрессировано и убито 700 офицеров и генералов. Однако некоторые участники заговора выдали своих товарищей и были пощажены Гитлером.

Причины неудачи заговора 20 июля 1944 года

Убийству Гитлера и государственному перевороту помешал целый ряд несчастливых случайностей. Нельзя не удивиться тому, как неудачно всё складывалось для Штауффенберга и остальных заговорщиков и из-за каких, казалось бы, мелочей «Валькирия» провалилась. Однако причина неудачи путчистов не только в этом. Как верно говорил и сам Геббельс, как указывал Шпеер, не знавший о заговоре заранее, мятежники повели себя глупо и нерешительно, сразу же не заняли главные узлы связи, предоставили возможность Геббельсу свободно общаться со штабом Гитлера и отдавать указания, даже не отключили у него телефон, хотя хватило бы и горстки солдат, чтобы арестовать Геббельса и находившегося у него Шпеера. Они не использовали всю мощь пропаганды, не бросили призыв в массы. Этот заговор вполне точно называют «заговором генералов». Среди оппозиционеров были люди, наделённые большой властью, обладающие авторитетом в политической и военной среде, однако они слишком понадеялись на то, что армия будет беспрекословно исполнять любые их указания. Не были сразу же арестованы главные их противники, всё это время они оставались на свободе. Не привлекли к участию в заговоре и обычных офицеров, понадеявшись лишь на генералов, некоторые из которых лишь заигрывали с заговорщиками, а в процессе решили их предать или струсили (впрочем, это их тоже не спасло). Нельзя не согласиться, что, если бы путчисты не потеряли столько времени, действовали быстрее, жёстче и решительнее, у них было бы больше шансов на успех, но среди них не было людей, опытных в заговорах, обмане и пропаганде, так что Геббельсу не стоило особых усилий переманить войска на свою сторону. Заговор в данном случае мог бы получиться лишь при содействии западных спецслужб, которых Гёрделер и другие идейные лидеры и пытались привлечь, но безрезультатно. Всё, что они могли предложить американцам и англичанам — это сепаратный мир и создание нового правительства, однако на данном этапе, в 44-ом году, когда было ясно, что поражение Германии не за горами, этого было мало, да и на сепаратный мир Запад пойти не мог, как опасаясь ответной реакции Советского Союза, так и не желая нарушать условия союза с Россией.

Цели и значение заговора

Особого эффекта на обстановку в Германии мятеж не произвёл. Цели оппозиции также кажутся не вполне ясными. Безусловно, среди мятежников были люди, несогласные с методами и идеологией нацистов, желавшие свергнуть это правительство и прекратить войну, построив новое общество на более демократических основаниях. Были те, кто боролся из-за отвращения и ненависти к войне и преступлениям фашистов. Однако многие заговорщики были консерваторами, а некоторые и вполне разделяли идеи национал-социализма, они были не согласны не с идеологией, а с жертвами и неудачами. Их целью было, по всей видимости, заключение сепаратного мира с западными странами, передача власти в руки генералитета и продолжение войны на Востоке уже на один фронт и без Гитлера, который своими решениями лишь чаще всего мешал генералам, будучи уверен, что он понимает в военном искусстве и стратегии куда лучше их. Многих военных возмущали поведение Гитлера со старыми и опытными генералами и офицерами, пользующимися заслуженным уважением солдат и народа, и те меры, которые нацисты вначале предприняли, чтобы устранить нежелательные для них фигуры и сосредоточить всю власть в своих руках. Та система, которую создал в армии Гитлер, с множеством отдельных руководств и подразделений для каждой группы войск, казалась многим неэффективной, громоздкой, огромные ресурсы Германии не использовались полностью, усложнялось принятие и осуществление решений. Да и нельзя было не видеть, что Германия в 44-ом году находится в глубоком кризисе, из которого ей самой уже не выбраться. Война теперь шла на территории Германии, многие её союзники проиграли, СССР успешно освобождало свою территорию и соседние страны, а американцы и англичане осуществили грандиозную высадку в Нормандии и двигались в Германию с другой стороны. Кольцо сжималось, заговор уже не имел бы решающего значения, а Союзники, обозлённые и ожесточённые войной, понёсшие колоссальные, ужасающие потери, подвергшиеся варварским, подлым нападениям, не могли примириться с существовавшим в Германии режимом. Они в любом случае требовали бы безоговорочной капитуляции, суда над нацистскими лидерами и возмещения всего ущерба, нанесённого нацистами. Особенно этого хотели в СССР, потери которого и в экономической сфере, и в человеческих жизнях были самыми страшными. Советская власть никогда бы не примирилась с простым мирным договором и не пошла бы на уступки, поэтому почти никто из лидеров заговора и не думал обращаться за помощью к коммунистам, налаживать связи с СССР.

Вообще, в историографии существуют разные оценки заговора 20 июля. Зачастую диаметрально противоположно относятся к заговорщикам советские и западные исследователи. Советские историки в духе того времени и той идеологии, особенно во времена «холодной войны», настаивали, что заговор не носил народного характера и не имел особого значения, никак не повлиял на дальнейшие события. Заговорщиков же вряд ли можно назвать героями. Они убеждены, что целью заговора был лишь сепаратный мир с Западом и продолжение войны с СССР. Западные же источники, как это ни смешно, утверждают противоположное, восхваляют заговорщиков, видят в них героев, пожертвовавших собой, и отрицают, что какие-либо переговоры о сепаратном мире с представителями секретных служб Америки или Великобритании имели место. Кроме того, эти два лагеря расходятся и в оценке отдельных лиц.

Если в 1944 году назваться участником заговора 20 июля было равносильно подписанию себе самому смертного приговора и тогда все наоборот старались выразить свои верноподданнические чувства Гитлеру, чтобы избежать подозрения, то после войны, на Нюрнбергском процессе и позднее, многие бывшие военные лидеры, нацисты стали искать способа каким-то образом связать себя с павшими заговорщиками и оправдать свои действия. Англо-американские историки и пресса им в этом в какой-то степени помогали (я не берусь судить, насколько всё это правомерно). Тот, кто в годы войны якобы пытался оказывать сопротивление Гитлеру, на Нюрнбергском процессе мог рассчитывать на снисхождение суда, да и в дальнейшем нередко занимал значительный пост, издавал книги, получал премии и даже выступал с лекциями. Так, спорной представляется роль в оппозиционной деятельности Хойзингера, Шпейделя и ещё некоторых лиц. Хойзингер даже занимал после войны важную должность в НАТО, к его советам прислушивались, хотя он как начальник оперативного управления генерального штаба ОКХ был причастен непосредственно ко многим решениям, которые принимались вермахтом. Советское же руководство, напротив, требовало выдать Хойзингера или казнить его как военного преступника, а оправдательный приговор по отношению к нему считало несправедливым. Впрочем, о Нюрнбергском процессе и разногласиях западных и советских представителей я ещё буду говорить более подробно в отдельной статье.

Фильм Брайана Сингера «Операция «Валькирия»»

О заговоре 20 июля многое написано, и не раз те события служили основой для художественных фильмов. Наиболее известным и популярным из них можно назвать фильм Брайана Сингера «Операция «Валькирия»», в котором роль полковника фон Штауффенберга сыграл Том Круз. Во многом именно этот фильм сформировал представления большинства людей о тех событиях. Хотя данный фильм оценивают по-разному, иногда уж очень критично, нужно сказать, что с точки зрения событийной канвы, исторической достоверности он довольно точно воспроизводит события 20 июля. В фильме показан и эпизод с портфелем и бомбой, и последствия взрыва, и дальнейший ход «Валькирии». В фильме изображены, правда, не все заговорщики, но основные события представлены верно. Разве что их значение, пожалуй, несколько переоценивается, а образы заговорщиков излишне романтизируется, что для художественного фильма, как мне кажется, вполне допустимо. С эмоциональной, художественной частью в фильме Сингера всё в порядке. В «Валькирии» много диалогов и куда меньше действия, это, скорее, историческая драма, чем боевик, что, возможно, некоторым людям и не нравится. Лишь во второй части картины и ближе к финалу действие ускоряется. Крузу удалось сыграть на удивление серьёзную роль, он с этим вполне справился, да и другие актёры оказались на высоте. Фильм Сингера вполне можно посмотреть, чтобы составить представление о событиях 20 июля.

Кадр из фильма Брайана Сингера «Операция «Валькирия»»

Основные источники

1. Мильштейн, М.А. Заговор против Гитлера.

2. Черчилль, У. Вторая мировая война.

3. Шпеер, А. Третий рейх изнутри.

4. Яковлев, Н.Н. США и Англия во Второй Мировой войне.